Healthy Nation - cпециализированный журнал для специалистов в области медицины | Healthy Nation - cпециализированный журнал для специалистов в области медицины |
Healthy Nation - cпециализированный журнал для специалистов в области медицины | Healthy Nation - cпециализированный журнал для специалистов в области медицины |
HEALTHY NATION - специализированное издание для врачей
РУБРИКИ
|
«Мы должны вернуть контроль за инфекцией»Интервью главного специалиста по фтизиатрии Минздрава РФ, заведующей отделом фтизиатрии ФГБНУ «Центральный НИИ туберкулёза» РАН, профессора, д.м.н. Ирины Васильевой.Ирина ВАСИЛЬЕВА, – Ирина Анатольевна, какова эпидемиологическая ситуация по туберкулёзу, тенденции последних лет? – Россия, к сожалению, по-прежнему входит в число стран с высоким бременем ТБ. Серьёзные эпидемиологические сдвиги у нас появились в конце 90-х годов, когда начался рост заболеваемости и смертности. Последствия этого процесса со всей полнотой мы увидели через 10 лет – в начале 2000-х показатели достигли своего пика. Они выросли в три раза по сравнению с лучшими годами советского периода. Вместе с тем в последнее время у нас наметились положительные тенденции. В 2014 году заболеваемость составила 59 на 100 тысяч населения, смертность – 9,8 на 100 тысяч, она упала более чем в два раза по сравнению с пиком 2000-х. Таким образом, мы достигли целевых показателей, поставленных перед нами руководством страны к 2020 году. Однако смертность от ТБ в России примерно в 10 раз выше, чем в ряде европейских стран и США. Если говорить о регионах, то высокая заболеваемость и смертность отмечена в Дальневосточном, Сибирском, Уральском федеральных округах. В ПФО и в Татарстане, в частности, ситуация несколько лучше по сравнению со среднероссийскими показателями, но всё равно есть, к чему стремиться. Две большие проблемы, которые не позволяют нам добиться существенных сдвигов эпидемиологических показателей, – это множественная лекарственная устойчивость (МЛУ) и сочетанная патология ТБ и ВИЧ. В 2014 году каждый четвёртый больной с впервые выявленным ТБ имел МЛУ. И это только среди зарегистрированных! Также в прошлом году 15 % впервые выявленных больных помимо ТБ имели ВИЧ. Больные с сочетанной патологией – наиболее опасная и сложная категория пациентов. – С чем, на ваш взгляд, связаны эти тенденции, и какие могут быть пути выхода из сложившейся ситуации? – Российская фтизиатрическая служба имеет давнюю историю. В советские годы у нас была выстроена жёсткая вертикаль, включающая в себя региональные специализированные ЛПУ, которые предоставляли данные сети НИИ, а во главе стоял центральный НИИ союзного значения, который координировал работу противотуберкулёзной службы в регионах, формировал нормативные документы, определял научные направления во фтизиатрии. В 90-х годах эта система была разрушена, тогда же во всём мире возникла проблема ТБ с МЛУ. Возбудитель выработал устойчивость к наиболее часто применяемым препаратам. Режим, который до этого давал 97 % излечение, стал неэффективным. Развитию МЛУ в России и странах бывшего СССР способствовали и социально-экономические потрясения тех лет – больные не долечивались, начались миграционные процессы и т.п. Для примера, в Южной Африке общая заболеваемость выше, но доля МЛУ ТБ – всего 2 %. Просто у них в распоряжении имеется меньшее количество лекарств, чем у нас. В России препараты есть, но система их назначения несовершенна. Нам необходимо вернуть централизацию службы. Сегодня в России функционируют пять специализированных НИИ, три из которых подчинены Минздраву РФ, один – в составе Первого медицинского университета и один относится к ФАНО. Они решают важные и нужные задачи, но тем не менее в этом есть некоторая разобщённость. Сегодня с помощью института главных специалистов мы пытаемся координировать работу противотуберкулёзной службы. Но отсутствие Национального центра по борьбе с туберкулёзом, как это сделано в других странах с высоким бременем этого заболевания, не позволяет нам в полной мере решать организационные задачи. Мы должны вернуть жёсткий контроль за инфекцией. У нас есть современные методики, которые позволяют нам определить наличие устойчивости в течение полутора часов. Со стороны федеральной власти ежегодно выделяется финансирование на дорогостоящие препараты (более дешёвые лекарства регионы приобретают сами). За 10 лет борьбы с МЛУ ТБ мы наработали опыт диагностики и лечения таких больных. Это долгий процесс с использованием препаратов, которые тяжелее переносятся, но тем не менее они достаточно эффективны. Новые схемы мы закрепили законодательно, выпустили соответствующие приказы, протоколы и т.п. Теперь необходимо внедрять их в широкую практику. Успех в борьбе с ТБ больше чем наполовину зависит от решения организационных задач. Во многом это кадровый вопрос. Средний возраст фтизиатра в России 49,5 лет – когда врач десятилетиями лечит по одной схеме, ему трудно перестраиваться. Необходимо активнее вести образовательную деятельность со стороны федеральных НИИ, нужно обучить в каждом регионе ответственного специалиста, который будет распространять знания на местах. Мало прочитать лекцию о современных алгоритмах, нужно показать врачам на практике, как это работает: какие препараты назначать для лечения и для того, чтобы предотвратить побочные реакции, какие анализы сдавать, чтобы проследить динамику, и т.д. Отдельное внимание нужно уделить сочетанной инфекции. При положительном ВИЧ-статусе ТБ развивается молниеносно. Даже если больному делали флюорографию, уже через месяц клиническая картина может кардинально измениться. Порой и фтизиатры старой закалки, которые прежде не имели дело с ВИЧ-инфицированными, могут не заподозрить вовремя сочетанную инфекцию. На фоне иммунодефицита патологический процесс протекает нетипично. В рамках последипломного образования информацию по ТБ с ВИЧ должны получать врачи первичного звена и представители других специальностей. Медицинским работникам необходимы инструкции, куда направлять диагностический материал при выявлении ряда симптомов, какие исследования проводить, чтобы вовремя определить сочетанную патологию. Стоит упомянуть и о проблеме приверженности больного лечению, которое может длиться полтора-два года. Даже человек с высшим образованием, страдающий, например, ангиной, не всегда выдерживает курс терапии. В случае с ТБ за таким больным должен следить медицинский работник. За рубежом, кстати, с этой задачей успешно справляется социальная служба. Работник ежедневно набирает пакетик с лекарствами и приходит к больному. Если его нет дома – ищет там, где он обычно бывает. Для государства это экономически целесообразно: больной получит адекватное лечение и впоследствии не будет занимать койку в госпитале. У нас же упор по-прежнему делается на стационары, хотя для многих больных будет лучше лечиться дома или пользоваться стационарзамещающими технологиями. Конечно, для изоляции заразных больных нужны стационары, но когда речь идёт о долечивании, здесь должно подключаться амбулаторное звено. В этот процесс необходимо вовлечь врачей общей практики, медицинских работников. Например, в сельской глубинке – зачем больному ехать за 100 км в диспансер, если он может получить таблетки у себя в ФАПе? А фельдшер должен проследить, пришёл ли его пациент в назначенное время, если нет – пригласить на приём. – Какими способами можно сформировать приверженность больного лечению? – Во-первых, нужно беседовать с больным, объяснять ему, что нужно делать, чтобы выздороветь, избежать лекарственной устойчивости. Здесь важна и помощь СМИ. Нужно рассказывать населению, что заразиться этой инфекцией может любой. К сожалению, у нас сложился стереотип, что туберкулёз – это стыдно, люди скрывают свой недуг, им неудобно идти в диспансер. Это необходимо искоренять. Если говорить о социально неблагополучных гражданах – здесь хорошо работают меры социально-психологической и юридической поддержки. У нас есть положительные примеры. Так, в Томске люди без определённого места проживания получают ежедневный продуктовый набор при условии, что они будут регулярно приходить за противотуберкулёзными препаратами и принимать их. Сибирский федеральный округ – один из самых неблагополучных по эпидпоказателям, при этом в Томской области и смертность, и заболеваемость в три раза ниже, чем в округе! Хорошие примеры, когда медики и социальные работники действуют заодно, есть в Воронежской, Белгородской, Орловской областях. Туберкулёз часто называют социальной болезнью. Я не согласна с этим утверждением. Прежде всего, это инфекционное заболевание, передающееся воздушно-капельным путём. Помимо социально незащищённых граждан, в группу риска входят вполне успешные молодые люди. Они работают на нескольких работах, им некогда следить за своим здоровьем, режимом питания, они не досыпают, находятся в постоянном стрессе. Вероятность заболеть ТБ у них почти такая же, как и у людей без определённого места жительства, наркоманов и алкоголиков, при условии, что было инфицирование. С момента заражения до развития патологического процесса может пройти не один десяток лет. Хронический стресс становится тем «провокатором», который запускает болезнь. Врачи, общаясь со своими пациентами, должны рассказывать им и об этом.
Основные проблемы противотуберкулёзной службы: недостаточное выявление ТБ путём массовых флюорографических осмотров населения, низкое качество лабораторной диагностики, эффективность лечения больных ТБ, уровень организации инфекционного контроля в медицинских организациях по профилю «фтизиатрия»
При использовании материалов сайта и журнала Healthy Nation, ссылка на источник обязательна. «Донорство - это
|
Официальный сайт журнала Healthy Nation. Учредитель и издатель - рекламное агентство «Красная строка». Свидетельство о регистрации - ПИ № ТУ 16-00375. Все товары сертифицированы, услуги лицезированы.